Вот уже скоро месяц как наша страна и вместе с нею Кубань пребывают в состоянии аффекта от нежданно-негаданно — а в России-матушке чаще всего так и бывает — вторгшегося в наши экономические пределы финансового кризиса. Еще вчера поток нефтедолларов плавно тек в казну и подогревал политические амбиции лидеров государства, и вторящее им население страны с нескрываемым интересом наблюдало, как лихорадит западные фондовые рынки. А сегодня вся страна уже затягивает ремни. Волна экономических потрясений докатилась и до нас! При этом еще неясно: то ли кризис уже наступил, то ли пока не наступил, то ли еще будет! С уверенностью можно констатировать лишь одно: он наглядно продемонстрировал, насколько увязла наша экономика в мировой. А увязла-то по самые уши…

О причинах мирового финансового кризиса, его возможных последствиях для России и Кубани и перспективах нашего с вами недалекого будущего беседуем с доктором экономических наук профессором КубГУ Сергеем ТРУНИНЫМ.

— Сергей Николаевич, как же так? Каким образом Россия-то оказалась втянута в эту финансово-спекулятивную авантюру? Вроде бы на бирже не играем, кредитов тоже наши люди понабрать еще не успели. Неужели нефть подвела?

— В некотором смысле именно так. Как известно, углеводородное сырье является основой нашего экспорта. И пока в мире был экономический подъем, а спрос на российскую нефть устойчиво рос, росла и цена за баррель. Поэтому деньги и текли в нашу копилку. При таком раскладе Россия, безусловно, была в выигрыше. Но сегодня ситуация иная. В мире происходит перераспределение финансовых потоков, обернувшееся экономическим спадом. И подчиняясь общей тенденции, цены на нефть тоже пошли вниз. Россия оказалась в сложной ситуации, компенсировать энергоносители в структуре экспорта нам в настоящее время нечем. А значит, приток средств в казну резко сократится.

Просчет был в том, что, сделав ставку на энергоносители, а не на, скажем, инновационные технологии, наша страна оказалась слишком зависима от поставок нефти и газа на мировые рынки.

— А о какой альтернативе в нынешних условиях может идти речь?

— Выход может быть только один — развивать инновационную экономику. Без сильного реального сектора экономики, то есть конкурентоспособных производств, это практически невозможно. А что на сегодняшний день имеем? Взять хотя бы Краснодар. Крупные промышленные предприятия в городе большей частью развалились, а те, что работают, значительно сократили мощности. Отечественных инновационных предприятий, к сожалению, в природе не существует, а от иностранных, понятное дело, российской экономике прок небольшой.

Конечно, у нас остается резерв — продукция военно-промышленного комплекса. Но вот вам цифра для размышлений. Китай от экспорта детских игрушек в год получает валютной выручки в четыре раза больше, чем наша страна от всей продукции ВПК.

Так что глобализация для нашей страны обернулась достаточно односторонней зависимостью. И кризис это явно продемонстрировал. Если бы уровень и качество жизни россиян повышалиь именно за счет инновационного развития, то мировой финансовый кризис был бы нам не так страшен. Конечно, Стабилизационный фонд, который был накоплен за последние годы, позволит несколько смягчить финансовые потрясения и стабилизировать экономику. Но сегодня никто не берется прогнозировать длительность кризиса, следовательно, трудно сказать, на сколько этого резерва хватит.

— Изо дня в день население страны пугают сообщениями об очередном падении индексов на отечественном фондовом рынке. Как к этому относиться?

— Давайте смотреть правде в глаза: российский фондовый рынок за рубежом мало кого интересует. За индексами наших бирж никто не следит. Для мировой экономики они существенной роли не играют. Это не Уолл-стрит, не Лондон, не Токио или любой другой финансовый центр. Я вообще не понимаю, для чего публикуется подобная информация. Потому как, кроме паники, она ничего не вызывает. Российские компании, которые котируются на мировом рынке ценных бумаг, можно по пальцам перечесть. Прежде всего это — Газпром, Роснефть, ЛУКОЙЛ, Сбербанк и Внешэкономбанк. При этом среди них нет ни одной инновационной, связанной с наукоемким сектором экономики. Вот это, по-моему, серьезный повод задуматься.

— Сейчас идет много разговоров о том, что кризис приведет к закрытию банков, свертыванию крупных инвестиционных проектов, уменьшению темпов строительства. Как правило, конкретные компании и фирмы не называются. Насколько эти прогнозы обоснованны?

— Дело в том, что кризис выводит на первый план проблему конкурентоспособности. То есть от того, насколько экономика хозяйствующего субъекта — неважно, будет ли это банк, промышленное предприятие или строительная фирма, — окажется гибкой и сможет приспособиться к меняющейся ситуации на рынке, во многом будет зависеть, выживет он или нет. То есть если производитель сможет в условиях падения спроса, а соответственно и цен, снизить издержки (себестоимость продукции), при этом не в ущерб качеству, то банкротства можно будет избежать. Как следует из общей теории Маркса, из кризиса выходят только сильные. Конкурентоспособные предприятия становятся еще устойчивее, а слабые — разоряются.

Поэтому, если уж Россия пошла по пути рыночной экономики, то придется этот кризис пережить. Конечно, банкротств в различных отраслях экономики не избежать. В каких конкретно, трудно сказать. Хотя, еще раз подчеркну, за счет Стабфонда и грамотного государственного подхода последствия кризиса могут быть менее ощутимыми.

— На ситуации с банками давайте остановимся подробнее. Первой жертвой кризиса на Кубани стал банк «Сочи». Но этот случай пока единственный. В целом же ситуация выглядит более-менее обнадеживающей. Чего вообще следует ожидать?

— Насколько могу судить, сегодня трудные времена наступили для всей мировой банковской системы. Колебания курсов валют, обвалы на фондовых биржах делают свое дело. Ну а так как российская банковская система привязана к мировой, то финансовые потрясения докатились и до нас. Видите ли, наша банковская система маломощная — отсюда, кстати, и с ипотекой не все гладко, без поддержки государства или крупного иностранного кредитора она не может в полной мере обеспечить потребности в финансах производственного сектора экономики. На сегодняшний день отечественные банки и корпорации назанимали за рубежом очень большие суммы. В итоге за последние годы государственный долг России сократился, а внешний корпоративный — увеличился.

Возвращаясь к вопросу о перспективах для банков, скажу только, что, по-моему, оснований для тревог нет. Как следует из последних выступлений президента, он взял ситуацию под контроль и дал гарантии ведущим российским банкам. Так что, думаю, вкладчикам не о чем беспокоиться. Политическое руководство страны заинтересовано в стабильности и будет всеми силами ее добиваться. Хотя коммерческие банки, вероятно, сталкиваются с большими проблемами.

Внушает оптимизм и то, что Россия — не эпицентр финансового кризиса. Он к нам был импортирован. Поэтому, думаю, его в конечном счете переживем. На Западе к подобным экономическим спадам и последующим подъемам уже привыкли. Для рыночной экономики они вполне закономерны. Меня больше волнует, выйдем ли мы из кризиса более инновационными.

— Для каких отраслей экономики южного региона кризис окажется более ощутимым?

— Как показывает практика, на регионы в период кризисов ложится основная нагрузка. Есть мнение, что именно благодаря региональным лидерам Россия выстояла в лихие 90-е. Поэтому в нынешних условиях многое будет зависеть от умения краевых властей взять ситуацию под контроль и вовремя предпринять необходимые меры для сохранения достигнутых темпов экономического роста. Однако сделать это будет нелегко.

Взять хотя бы ситуацию в аграрном секторе. В условиях экономической нестабильности каждая копейка на счету. Кредиты в банках предоставляться будут, но уже под более высокие проценты. А как известно, из-за сезонности в агропроме производители зерна очень сильно зависят от кредитования. Без преувеличения можно сказать, что для аграриев наступает момент истины. Опять же в более выигрышном положении окажется тот, кто конкурентоспособнее.

Казалось бы, рекордный урожай этого года должен был стать залогом экономической стабильности для многих кубанских хозяйств. Но так как из-за слабого развития животноводства спроса на кормовое зерно в крае нет, то оно идет на экспорт. А в условиях кризиса цены на зерно падают и выбора у аграриев почти не остается. Поэтому, так же как и банковский сектор, АПК нуждается в государственной поддержке.

Вообще же финансовый кризис — это момент истины для всех отраслей экономики, а в преломлении Кубани — и для сельского хозяйства, и для промышленности, и для туризма, на который краевые власти делают серьезную ставку. Ведь очевидно, что для того чтобы превратить, скажем, Краснодар в туристический центр со всей требуемой инфраструктурой, средства понадобятся колоссальные. Тем более что туристический рынок уже давно поделен, а чтобы стать привлекательным для иностранных гостей, любой город должен иметь ощутимые конкурентные преимущества. Вновь актуализируется поиск инноваций. Но в условиях кризиса деньги становятся более дорогими. И как претворять новые идеи в жизнь, сказать трудно.

— Если сузить тему, то как кризис отразится на рядовом жителе Кубани?

— Конечно, самой главной проблемой для простого человека в период кризиса может стать потеря рабочего места. Уровень безработицы в крае, вне всякого сомнения, вырастет. Но это — общемировая тенденция. При этом увеличится нагрузка на малый бизнес, так как значительная часть людей, потерявших работу, будет пытаться трудоустроиться именно в этой сфере. Понятны в данном контексте озвученные премьер-министром на съезде партии «Единая Россия» меры по поддержке малого бизнеса, и в частности — снижение вмененного налога для частных предпринимателей до 15 процентов. Так что опять же оснований для беспокойства не нахожу.

— За последние годы у Кубани сформировался стойкий имидж инвестиционно привлекательного региона. В условиях кризиса поток инвестиций в экономику края может сократиться?

— Со стопроцентной уверенностью об этом говорить нельзя. Я могу лишь предположить то, что еще более усилится борьба во всех зонах мировой экономики за привлечение иностранных инвестиций. В принципе, наши власти правильно делают, что активно участвуют во всероссийских и международных инвестиционных форумах, представляют существующие в крае возможности для бизнесменов выгодно вкладывать деньги. С другой стороны, борьба за привлечение свободных капиталов должна способствовать и укреплению реального сектора экономики Кубани. Ведь только эффективная конкурентоспособная экономика может приносить стабильную прибыль, а значит — быть привлекательной.

— Не успел кризис разыграться в полную силу, как некоторые российские политики заговорили о крахе однополярного мира, крахе доллара и об установлении нового мирового экономического устройства, в котором теперь уже Россия будет играть одну из ведущих ролей. Насколько эти перспективы реальны?

— Понимаете, сила доллара не в самом долларе: от нашего рубля зеленая бумажка мало чем отличается. А в том, что это валюта США — страны, которая с середины пятидесятых годов остается практически единоличным распорядителем в мире и на протяжении многих лет навязывает, с переменным успехом, конечно, свою модель развития другим странам.

Кто виноват, что наша национальная валюта вызывает меньше доверия? А если предположить, что часть российского золотовалютного фонда хранится в долларах и ценных бумагах, то кто-кто, а наша страна уж точно меньше всего заинтересована в крахе доллара. Признаться, даже не представляю, чем его можно заменить? Для того чтобы доллар окончательно рухнул, нужно, чтобы США вообще перестали существовать как мировая держава. На мой взгляд, таких перспектив не предвидится.

— Многие экономисты в качестве возможного варианта развития событий в России в условиях нестабильной экономической ситуации приводят в пример великую депрессию 1929—1933 годов. Какие уроки мир извлек из событий семидесятипятилетней давности?

— В историческом плане мировой экономический кризис 1929—1933 гг., или, по-другому, великая депрессия, стал своеобразным рубежом в развитии мировой экономики, когда в ней усилилась роль государства. Думаю, аналогичную ситуацию будем наблюдать и в России. На мой взгляд, этот сценарий для нашей страны наиболее оптимален. Вообще, остаюсь сторонником усиления государственного регулирования экономики, максимального поощрения отечественного товаропроизводителя и поддержки его в борьбе с иностранным конкурентом.

Кстати, возвращаясь к депрессии. Советский Союз — единственная страна, которая тогда от нее не пострадала. Даже наоборот, мировой кризис 1929—1933 годов дал большой толчок развитию отечественной промышленности. Так как в те годы были периоды, когда СССР покупал до 60—70 процентов всех машин и оборудования, произведенных в мире. Во всех странах шел спад производства, а СССР благодаря правильному экономическому курсу руководства страны наращивал промышленные мощности.

Конечно, к этому возвращаться нет необходимости, а нужно проводить эффективное государственное регулирование, которое бы позволило нашему бизнесу накачивать мускулы конкурентоспособности, а отечественную экономику перевести на инновационные рельсы.

P.S. Как видите, в этой беседе не указаны границы и сроки кризиса, все возможные «рецепты» его преодоления, методы борьбы и выживания отраслей, предприятий и каждого человека. Да это, в общем-то, и невозможно сделать в одной даже объемной беседе. Редакция продолжит этот разговор и приглашает всех желающих включиться в гласный диалог.
Раздел : Экономика, Дата публикации : 2008-12-04 , Автор статьи : Наталья ГОВОРОВА