Сергей ПЛАТОНОВ

Страницы будущей книги

(Окончание. Начало в номерах за 29 сентября, 6, 13, 20, 27 октября, 3, 10, 17, 24 ноября, 1, 8, 15 и 22 декабря)

События в Форосе и ГКЧП еще раз показали, что Михаил — посредственный человек. Яркая фактура и серая личность. Комсомольский вожак на троне правителя. Не имея за плечами закалки настоящей политической борьбы (руководство маловажным регионом и секретарство в ЦК без конкуренции в окружении престарелого ареопага не в счет), Горбачев дает согласие на руководство пребывающей в кризисе сверхдержавой. Он также не обладал властным характером. Поэтому его восхождение на пост верховного правителя — это, с одной стороны, случайность (геронтологическая), с другой — верх легкомыслия и безответственности. Личный крах и развал страны как итог был более чем закономерен. Так было всегда, так произошло с Горбачевым, так будет с любым. Порог его компетентности был превышен еще при переходе с комсомольской работы на партийную. Это подтверждается его шумихой в Ставрополе вокруг познавательных кружков, липовых уборочных комплексов, серьезными ошибками в руководстве сельским хозяйством страны, доведением до пустых прилавков, провалом в работе по заключению нового Союзного договора. Такие люди, как Горбачев, не способны отличить поражение от победы. Поэтому он постоянно утверждает противоположное тому, что есть на самом деле. Например, «перестройку сорвал Ельцин, все рухнуло, но мы победили». Они не способны принимать необходимые решения и принуждать к их выполнению.

Такие, как он, свою некомпетентность и неспособность править скрывают за демагогией и коллективной безответственностью. Они не знают персональной ответственности. Горбачев никогда и нигде не говорил и не говорит сейчас: моя ошибка, мой просчет. Он говорит: наша ошибка, наш просчет, перестройка оборвалась, ее сорвали, мы ее упустили. Он так и не понял миссии правителя, которая есть постоянное и безусловное стремление к подчинению всех своей воле ради поддержания в стране мира, согласия и обеспечения внешней безопасности. Ни в одной присяге (клятве) правитель не обязуется проводить преобразования страны, принятой в правление. Реформатором правитель может и не быть, но охранителем прежних коренных устоев — обязан. Реформировать все и одновременно, как пытался Горбачев, — это безумие и путь к катастрофе. Тем более что он начал реформирование с КПСС, то есть с единственно возможного в той обстановке инструмента реформирования. Другого инструмента у него не было и не могло быть. Ослабив партию, он развалил страну. Монтень писал: «Ничто не порождает в государстве такой неразберихи, как вводимые новшества; всякие перемены выгодны лишь бесправию и тирании».

Горбачев был подкаблучником, как и Николай II. Не случайно их финал одинаков — утрата страны. Александра и Раиса часто оттесняли мужей-правителей на вторые роли. «Да, так идут дела, когда мужчины у жен своих сидят в повиновенье!» — предупреждал В.Шекспир. Есть и отличие. Плата Николая страшная — гибель семьи. Горбачев и после ухода Раисы, наоборот, благоденствует, почивая на лаврах великого реформатора (по мнению либерального Запада). У Горбачева, как и во время перестройки, два лица. Звезда мировой политики — перед глазами соперников России. Второе — перед соотечественниками — разрушитель основ жизни общества и страны. Страсть к колебаниям, компромиссам и двойственность позволяют уверенно назвать его Двуличным Михаилом. Не путать с богом добрых дел и начал Двуликим Янусом из римской мифологии.

По миссии Горбачев, может, и велик, но по деяниям — не просто великий преступник, а клятвопреступник, не защитивший, а разваливший страну, вопреки данной на Конституции присяге при вступлении на должность президента.

Декабрь. Вечер. Кремль. Только что Горбачев объявил (19.00) по телевидению стране о прекращении своей деятельности на посту президента. Над Кремлем спущен красный флаг и заменен трехцветным (19.38). В кабинете Горбачев, помощник Черняев. Тележурналисты собирают аппаратуру. Входит начальник охраны Петров. В руках бережно держит выцветший красный флаг. Вид подавленный.

— Куда его? — спрашивает он Черняева.

— Михаил Сергеевич, что с ним делать? — переправил Черняев вопрос Горбачеву.

Горбачев стоит у окна. Смотрит, как над куполом Кремлевского дворца развевается ново-старый бело-сине-красный флаг России. Горбачев поворачивается и, словно не слыша вопроса, начинает громко, с волнением говорить:

— Слава Богу, революция успешно закончена. Тоталитарная система ликвидирована. Теперь народ свободен. И все это бескровно. Об этой минуте я мечтал еще в университете… А флаг? Забери его себе на память о службе в Кремле. Больше он никому не нужен.

Подходит к телефону, снимает трубку и даже более нежно-уважительно, чем обычно, говорит:

— Раиса Максимовна, перестройка-революция закончилась, я безработный пенсионер. Наконец-то смогу больше быть с тобой. Жди, скоро буду.

Бледный начальник охраны Петров прижимает флаг к груди и тихо в недоумении произносит:

— Михаил Сергеевич, какая революция? Нас всегда учили, что против красного флага борется контрреволюция. А вы — революция. Я с ребятами в Афгане два дня преследовал душманов, пока не отбил красное полковое знамя. Полвзвода легло за него. А вы говорите, что флаг никому не нужен. Скажите хотя бы теперь, зачем вам понадобился новый Союзный договор? Бог с ним, с социализмом. Все равно мало кто знал и понимал, что это такое. Но разваливать из-за этого государство! Все равно, что из-за перхоти рубить голову. Вспомните, как глава Украины мудрый Щербицкий просил вас не трогать Союзный договор 1922 года. Я своими ушами этот разговор слышал. Вспомнили? Как жить дальше? Мои родители на Украине, родители жены — в Казахстане. Уже год, еще при СССР, отца и мать принуждают в Николаеве к переходу на украинский язык. И это в городе, где 80 процентов русских. Повсеместно идет насильственная украинизация.

В разговор включается Черняев:

— Володя, не надо убиваться по Союзу как по живому существу. Всякое государство — это искусственное образование. Но, как и человек, оно не вечно. Люди его создают — и они же его разрушают, когда проходит надобность. А уж тем более союз государств. Его век и того короче. В тяжелые времена государства объединяются, ну как бы в коммуналку, чтобы не пропасть поодиночке. В более стабильные — расползаются опять по национальным квартирам. Как жить? По-новому.

 «Это он, Черняев, первый нашептывал-пророчил, что Прибалтику придется отпускать. Скользкий тип», — подумал Петров и продолжал возмущаться:

— Не знаю, я не теоретик. Но хотя государства и состоят из людей, существуют они все-таки по другим законам. То же право республик на выход из Союза. После стольких лет кооперации СССР превратился по факту в унитарное государство. Так и надо было его закрепить в Конституции, а не выдумывать новый Союзный договор. И не позволять пьянице и двум самостийникам за одну ночь разрезать страну на куски, как новогодний торт. Я не прав? В нашем пусть и периферийном университете доцент Конев учил, что нормы права не могут идти против реальности. Они призваны ее только отражать. А вот академики МГУ, похоже, учили вас с Михаилом Сергеевичем другому — как разваливать государства. Судить вас надо. Скажете, не хотели? Так по неосторожности еще хуже. Ведь результат тот же. А ответственность мизерная. За воровство буханки хлеба воришку тащат в тюрьму. А Михаил Сергеевич страну, пусть по легкомыслию или небрежности, угробил — его в нобелевские лауреаты. Запад вообще его в великие деятели произвел. Хотя величия вообще не может быть там, где нет правды и справедливости… А тут вся перестройка на обмане и обманом погоняет.

— Ты чего на МГУ наезжаешь? — заговорил Горбачев, молча копавшийся до этого в сейфе. — Или на меня? Вот, не успел из кабинета выйти, уже критикуют. И кто? Самые близкие. А чего раньше молчал?

— Охране не положено. Но мозги, глаза и уши в карман не спрячешь. Хоть теперь выскажусь. Правитель — это тот, кто способен подавлять других. А вы, как поп, все проповеди разводили. Вот теперь мы все безработные. Спасибо вам, Михаил Сергеевич. И Раисе Максимовне тоже спасибо.

— Володя, а ей за что, она при чем?

— При том, Михаил Сергеевич, что даже охрана путала, кто из вас президент.

Пройдут годы, и безжалостное время сотрет в памяти и фигуру Горбачева, и многое из его деяний. В учебниках останется одна строка, где будет сказано, что при нем прекратила существование самая могучая в истории империя. И все. Ни плохого, ни хорошего. Однако все же оставим для потомков суждение человека, которого не заподозришь в любви к СССР. Слово президенту США Джорджу Бушу-старшему: «Если бы у Горбачева были сталинского типа воля и решимость его предшественников, то мы бы и сейчас имели СССР. Это был бы обновленный и укрепленный Советский Союз».

ОТ АВТОРА

Уважаемые читатели! Сегодня «Вольная Кубань» завершила публикацию глав моей книги об истории правления семейного тандема Михаила и Раисы Горбачевых. Если возникло желание поделиться впечатлением от прочитанного, напишите, пожалуйста, в редакцию.

В феврале 2012 года в одном из московских издательств выйдет полная печатная версия книги под названием «Горбачевы: чета президентов».

Совсем не прощаюсь, поскольку надеюсь, что во второй половине 2012 года «Вольная Кубань» сможет приступить к публикации новых глав из книги-продолжения «Воруй-страна».

Желаю землякам-кубанцам крепкого здоровья и успехов в новом 2012 году.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2011-12-29 , Автор статьи :