прожили кубанские фронтовые Петры и Февронии

Православный мир в очередной раз будет вспоминать русских святых Петра и Февронию, которые на протяжении веков были символом семейственности, верности и любви. Не обходят вниманием эту дату и средства массовой информации. Но или тема немодная, или не находят в современной жизни достойных персонажей наши корреспонденты, только не попадается что-то в последнее время на газетных страницах историй, достойных памяти наших предков. То есть эта тема не то чтобы совсем не затрагивается. Вот в прошлом году в одной краевой газете написали рассказик о том, как вспомнил о своей любимой молодой арестант да и удрал из зоны. Жалостно так написано, в расчете на… Даже не могу придумать, для кого и зачем это писалось, с какой целью публиковалось.

Я уже прожил большую часть своей жизни, так как родился в предпоследний год войны — Великой Отечественной. Как большинство стариков, немного ворчлив и брюзглив. Наверное, потому, что в жизни нашего поколения было много такого, о чем хочется вспоминать и рассказывать тем, кто будет после нас. А в жизни поколения наших родителей и вовсе каждый день достоин летописания и вечной памяти потомков. Сегодня мне хочется рассказать о дорогих и близких мне людях. Не только потому, что они, как и подавляющее большинство участников той беспощадной и страшной войны, достойнейшие из достойных. Но в основном для того, чтобы было с кем сравнить свою жизнь сегодняшним молодым людям, а возможно, и попытаться хоть немного стать похожими на этих людей. История их жизни мне хорошо известна, потому что это родители мои и моей жены.

Иван Андреевич Стригуненко, мой тесть, родился в Краснодаре. До призыва работал на катере матросом. Катер был в распоряжении адыгейского большевика Хакурате, ходили по рекам Кубани и Адыгеи. Когда пришло время призыва, естественно, Иван попал во флот. Вскоре началась война. По большому счету я не знаю, что такое война. Из книг и кинофильмов этого не узнаешь. Но после того как я увидел его раздетым, мне стало понятно выражение «нет живого места на теле». Обгорелая голова, вырванная осколком правая лопатка, оторванная ягодица и еще одиннадцать ранений полегче и не очень. Получил он их в самых страшных сражениях той войны: Севастополь, Новороссийск, Сталинград, Орловско-Курская дуга и форсирование Днепра — вот этапы его боевого пути. После Днепра был признан полностью непригодным к службе и после госпиталя едва-едва живым был отправлен домой на Кубань.

Любовь Викторовна Баланчевадзе тоже родилась на Кубани, в большой грузинской семье. Когда началась война, добровольно пошла в армию. Худенькая, маленького росточка, она была связисткой на Малой земле. Об этом сражении написано немало, каждый прожитый там день был настоящим испытанием для воинов. Особенно для хрупкой девушки. Но будни войны она переносила вполне стойко, и тогда война нанесла ей свой страшный удар с другой стороны. Незадолго перед войной она вышла замуж за молодого морского офицера. Он тоже воевал на Черном море, на небольшом военном корабле. В тот день ему выпал рейс на Малую землю. Оба готовились к встрече, такой редкой на фронте. Корабль уткнулся носом в песок, он спускался по трапу, она бежала ему навстречу. В этот момент взрывом снаряда он был убит. Нервы девушки не выдержали, война для нее закончилась. Ее эвакуировали с Малой земли в Темрюк, а там — новый страшный удар: во время оккупации немцы повесили старшую сестру. Сестра была партизанской связной, и ее выдал предатель. Малолетних детей выгнали из дома, дом сожгли. Все население города было предупреждено, что любую семью, давшую им приют, ожидает то же самое.

Мало кто смог бы перенести такое, но Любовь Викторовна поправилась, пошла на работу. Вскоре судьба свела ее с едва живым израненным Иваном, она стала помогать ему чем могла, потом они поженились. Они прожили вместе долгую жизнь. Бог дал им четверых детей: Михаила, Лиду, Костю и Ваню. Но не дал помереть в один день, как Петру и Февронии. Любовь Викторовна умерла на несколько лет раньше, и Иван Андреевич остаток жизни провел со своими взрослыми детьми, поочередно бывая у них в гостях. Когда пришло время, похоронили его в одной оградке рядышком с женой, его Любовью Викторовной, на самом берегу Азовского моря в рыбацком поселке Ачуево, где прошла вся их совместная жизнь.

Несколько другими были военные дороги моих родителей. Андрей Иванович Петров родился в Запорожской области Украины, в селе Беленьком в большой русской семье. Когда началась война, ему было чуть больше шестнадцати. По просьбе ушедшего на войну старшего брата Максима Андрей сопровождал в эвакуацию в Грузию его жену с двумя маленькими детьми. Оставшуюся в оккупации сестру Веру немцы облили бензином и подожгли. Вся ее вина была только в том, что за отличную работу дояркой она перед войной была награждена орденом Ленина.

В Грузии мой будущий отец, шестнадцатилетний паренек, пользуясь отсутствием документов, добавил себе полтора года и поступил в военное училище. По окончании спустя год семнадцатилетний лейтенант попал на фронт командиром пулеметного взвода. Там встретился он с будущей моей мамой, в то время военным фельдшером лейтенантом Ниной Петровной Касаткиной. Там же появился на свет написанный от руки на вырванном из блокнота листочке документ с печатью: «Считать лейтенантов Петрова Андрея Ивановича и Касаткину Нину Петровну мужем и женой». Подпись: комбат такой-то — и дата обозначили рождение семьи. Я родился несколько позже, в 1944 году, на родине моей мамы в городе Городце. Отец воевал до конца войны, а затем был направлен на японскую. Мама, любимая моя мама каким-то чудом успевала работать участковым фельдшером на несколько деревень и одна растила меня долгих пять лет. Именно столько не мог отец взять нас к себе в далекое Забайкалье, куда вывели после войны его часть. Там я впервые встретился со своим отцом.

Гарнизонные будни в фанерных бараках, а порой и в землянке — такой была наша семейная жизнь до 1953 года. Потом отец поступил в военную академию в городе Калинине (ныне Тверь). Там родился мой младший брат Алексей. Дальнейшая жизнь нашей семьи в бытовом отношении стала немного легче. После окончания академии было еще несколько переездов к разным местам службы за пятнадцать лет. И наконец — своя квартира в городе Ейске и выход отца в отставку на пенсию по состоянию здоровья. Казалось, что остаток жизни пройдет спокойно и счастливо. Мама работала в больнице, отец — на водонасосной станции. Вскоре заработала пенсию и мама, отслужил в армии брат. Я со своей семьей уехал в другой город.

Беда пришла неожиданно, откуда не ждали. Маму разбил инсульт, в дополнение к инсульту при падении произошел перелом шейки бедра. Надежд на восстановление здоровья не было никаких. Все заботы о маме легли на плечи отца. Кто не сталкивался с этим, никогда не поймет, что такое уход за полностью парализованным человеком в течение нескольких лет. Но я никогда не слышал по этому поводу ворчаний или недовольства со стороны отца. На все вопросы он всегда спокойно пояснял, что Нина во время войны спасла ему жизнь, и теперь его обязанность ответить ей тем же. К несчастью, он начал быстро слепнуть.

Теперь уже брату пришлось бросить всякую работу и взять на себя уход за обоими стариками. Насколько хорошо ему это удавалось, можно судить по тому, что мама прожила в таком состоянии больше семнадцати лет и умерла в январе 2013 года. Отец жив до сих пор. За это я бесконечно благодарю своего брата Алексея. Он продолжает до сих пор совершать этот незаметный ежедневный сыновний, человеческий и гражданский подвиг. По словам корреспондентов, посещавших их в прошлом году на день Петра и Февронии, мои родители были самой продолжительно живущей семейной парой на Кубани. Вместе они прожили шестьдесят девять лет.

С глубочайшим уважением отношусь к каждому участнику войны, все они достойны уважения. У каждого на войне был свой подвиг. Подвигом всеобщим стала победа и освобождение страны. Подавляющее большинство из них сделали подвигом и свою послевоенную жизнь.

Несколько лет назад в Ейске в городском парке имени Поддубного на одной из аллей поставили памятник русским святым Петру и Февронии. Это — символ семьи, символ настоящей любви, если хотите — символ жизни. Я не претендую на роль судьи, но не могу не высказать своего мнения по поводу нынешнего отношения общества и государства к семье, любви и браку. Это — вечные ценности. Нынешнее расшатывание этих вечных кристальных основ жизни не может у нормального человека вызвать других чувств, кроме отвращения. И те, кто в угоду разным извращенцам позволяет пропагандировать так называемую однополую любовь, недостойны уважения, понимания и поддержки человечества. Как и многим поколениям наших предков, нам есть с кого брать пример и, не сворачивая, идти по их стопам. Дорога эта — длиною в тысячи лет, в миллионы судеб. Она — единственная, и вехами на ней могут быть только прошлые, сегодняшние и будущие Петры и Февронии!

Владимир ПЕТРОВ.
Белореченск, ул. Московская, 32.
Раздел : Семья, Дата публикации : 2013-07-05 , Автор статьи :