ИСПЫТАНО НА СЕБЕ. Журналист «Вольной Кубани» испытала на себе все прелести работы кондуктора троллейбуса в Краснодаре

Час пик. На троллейбусной остановке тесно. Кандидаты в пассажиры нервно разминаются перед посадкой. Увидев номер троллейбуса, часть толпы перемещается ближе к проезжей части. Цепкие косые взгляды, бросаемые по сторонам, мгновенно схватывают и оценивают физические параметры потенциальных соперников. Мозг напряженно просчитывает варианты победного броска. И вот начался штурм… Вопли и стенания давали понять, что далеко не все желающие покинуть вагон смогут увидеть родную остановку прямо сейчас. Превосходящая сила штурмующих победила. В троллейбусе со скрипом закрылись двери. Жизненного пространства в переполненном вагоне практически не было. Стиснутые со всех сторон и лишенные возможности не только шевелиться, но и дышать, пассажиры стояли, плотно прижавшись друг к другу. Невыспавшиеся, обозленные тем, что ежедневно нужно брать штурмом транспорт, и тем, что сегодня понедельник, люди угрюмо смотрели вниз. И вдруг:

— Граждане пассажиры, наш белоснежный лайнер отправляется в путешествие. Он полетит сквозь серебристый туман, а внизу блестит лазурный океан… За бортом плюс сорок, на борту — сорок пять. Прежде чем падать в обморок, оплатите проезд. Будьте любы, не заставляйте простого работника транспортной сферы идти по головам, передавайте оплату…

Кондуктор шутками-прибаутками поднимал настроение людям. Угрюмые лица просветлели… Оказывается, как много зависит от человека, чья профессия, как думают многие, непрестижная, низкооплачиваемая и совсем неинтересная. Познать на себе все превратности профессии кондуктора, постичь все премудрости ремесла решила журналист «Вольной Кубани».

Почему именно кондуктор? Честно скажу: мне их жалко. Когда кубанское лето в самом разгаре и температура воздуха около сорока, а в машинах и того больше, эти люди вынуждены еще терпеть хамство пассажиров. Затея сначала просто поговорить с кондукторами об их нелегком труде потерпела фиаско. У цирка находится диспетчерский пункт троллейбусного депо № 1. Туда и направилась для беседы, благо кондукторов там всегда хватает. Однако люди в зелено-голубых жилетах приняли меня агрессивно.

— Знаем мы вас, журналистов. Вам душу раскроем, а нас потом уволят, — сказала одна, особо бойкая. — Вам нужна правда? Или же рассказать о том, как все у нас чудесно?

— Естественно, правда, — говорю.

— Тогда это не к нам. Хотя мы можем рассказать, но без имен и фамилий. Начальство узнает — начнет терроризировать… Спросите вон ту девушку в зеленой майке, она у нас любит говорить, — показали мне на симпатичную девушку.

— А почему я? — начинает возмущаться она, узнав, что от нее требуется. — Рассказать-то я могу, но без фамилии, без фото.

Я убираю блокнот, диктофон. В комнату отдыха заходят еще несколько кондукторов и водителей. Из всех жалоб и стенаний итог таков: зарплата маленькая, еще меньшей ее делают штрафы, которые заработать — раз плюнуть. Контролеры выходят на линию и проверяют в первую очередь не пассажиров, а водителя и кондуктора. Не дай бог, кондуктор не обилетил пассажира, не отметил путевку — составляют акт.

— Вот посмотрите, чтобы не быть голословным, — протягивает мне зарплатный квиток пожилой кондуктор. — Вот моя зарплата — 17 тысяч рублей. Минус три тысячи с копейками штрафа. Ощутимый удар под дых? Контролеров мы между собой называем «крысами»…

А еще кондукторов не устраивают ужасные склочные пассажиры, которые конфликтуют по поводу и без. И, конечно, жара.

— Всем в других регионах доплачивают за жару по две тысячи рублей, а нам нет. Приходится и с маршрута снимать людей после теплового удара, и даже «скорую» вызывать, — жалуются кондукторы.

И все — в том же духе. В итоге посоветовали обратиться к начальству, которое укажет «нужных кондукторов», которые будут «правильно» говорить.

На следующее утро звоню начальнику троллейбусного депо № 1 Анатолию Коляде. Объясняю ситуацию. В ответ:

— Вам нужно обратиться за разрешением к руководителю Краснодарского трамвайно-троллейбусного управления Анатолию Панину.

Вот это да: чтобы поговорить с кондуктором и выйти с ним на линию, нужно одобрение самого высшего начальства! С четвертой попытки, узнав по старым журналистским связям мобильный Анатолия Панина, получаю добро. И вот заветный телефон и имя кондуктора, на которого пал счастливый жребий, у меня в руках. Валентина Баринова. Договариваюсь о встрече. Жара в этот день была просто атомная. Чтобы жизнь не казалась малиной, выбираю для «испытания на себе» вторую смену. Валентина Дмитриевна предупредила, что троллейбус выходит на линию в 16.00. Я приезжаю в депо пораньше, чтобы, как говорится, поговорить за жизнь.

Валентина Баринова — миниатюрная женщина со спокойным, я бы даже сказала, убаюкивающим голосом. С первых же минут знакомства произвела впечатление уравновешенного, неконфликтного, скромного и доброжелательного человека. Начальство знало, кого рекомендовать журналисту! Однако я не думаю, что Валентина Дмитриевна говорила под «указивку» начальника. Стоит только взглянуть в ее глаза — и станет ясно: этот человек никогда не будет говорить неправду.

— По образованию я швея, — рассказывает Валентина Дмитриевна. — Мы долгое время прожили в Абхазии, я там до войны работала в большом пансионате сестрой-хозяйкой. Пережили войну, работы не стало. Мы переехали на Кубань. До пенсии оставалось три года — никто не хотел брать на работу. Взяли только сюда… Поначалу трудно было привыкнуть. Тогда, одиннадцать лет назад, троллейбусы не отапливались — холодно, пальцы коченели. Сейчас печки работают — курорт. Мне лучше жара, чем холод. Да, сейчас в лето очень жарко, но я привыкла. Надеваешь легкую, несинтетическую одежду — и нормально. Обещают заменить старый парк троллейбусов на новый, с кондиционерами. Уже пять машин пригнали в депо. Тогда будет вообще красота.

Мы разговариваем в комнате отдыха для водителей и кондукторов. Работает кондиционер, кулер с водой, стоят диваны, стулья. Есть еще отдельная постройка для отдыха в глубине депо с зеленой беседкой. После «круга» у кондуктора перерыв на пять-десять минут, после двух-трех — законный перерыв на час-два. Рабочий день — восемь часов. Однако зачастую им приходится трудиться и по 12 часов. Одна из причин — нехватка кадров, вторая — желание самих кондукторов подработать. Каждый выбирает себе график по душе: те, кто любит поспать, хочет сделать срочные дела утром, выходит только во вторую смену. Для других лучшая смена — утренняя: встать с утра пораньше, отработать и в обед уже освободиться. С утра пораньше — это часа в три, потому что в пять троллейбус выходит на маршрут.

Валентина Дмитриевна рассказывала мне о графиках и сменах, но в силу специфики я мало что поняла. Есть короткие смены, средние, длинные, еще есть подработка.

— Зарплата зависит от выполнения нормы продажи билетов, от часов, — продолжает Валентина Дмитриевна. — На каждом маршруте норма своя. Я работаю вот уже много лет на «двойке», мне за смену нужно продать 290 билетов, за «круг» — 71 билет. За сто процентов выполнения нормы получаешь десять процентов от выручки, если больше — пятнадцать процентов. У меня хороший маршрут — норму выполняю, а иногда и перевыполняю. Самые недоходные маршруты — № 1, № 8. «Шестерку» в последнее время стали называть маршрутом пенсионеров. Средняя зарплата в месяц у меня, если не работать в выходные, — 16—17 тысяч рублей. С выходными — больше.

Пока разговариваем, в комнату заглядывает молодой человек:

— Скоро уже поедем, готовьтесь.

— Сын мой Сергей, — улыбается Валентина Дмитриевна. — Вот уже восемь лет как трудится здесь. Сам он слесарь, работал на шабашках. То заплатят, то не заплатят. И я его переманила сюда. Выучился, сейчас водитель первого класса. С 2002 года дом строят, все никак не достроят. Я им помогаю, невестка уборщицей подрабатывает. Но на зарплату много не настроишь…

Рабочий день кондуктора начинается с выдачи путевых листов и осмотра врача. Он оценивает внешний вид, измеряет давление, а при необходимости может провести тест на алкоголь. Самые частые заболевания у кондукторов, скорее уже профессиональные, — простуда и гипертония. Простуда — понятно из-за чего, а вот второе заболевание больше связано со спецификой работы. Довольно часто кондукторам приходится выслушивать оскорбления, ругань, что и сказывается негативно на их центральной нервной системе. Пассажиры — главная головная боль кондуктора, самая частая причина слез и срывов. Люди бывают разные. Некоторые относятся к кондуктору порой с презрением и даже по-хамски.

— Да, люди сейчас тяжелые, нервные, суетные. Тронешь — взрываются, — показывает «взрыв» Валентина Баринова. — Конечно, не все гладко, пассажиры все со своим характером, к каждому нужно найти подход. Некоторые специально стараются выплеснуть весь негатив с утра на кондуктора, как бы ты с ними вежливо ни обращался. Я стараюсь избегать конфликтов, где-то предпочитаю промолчать, отойти, а с кем-то приятно побеседовать. Разговаривают пассажиры о рецептах засолки — прислушиваюсь, рецептик спрошу. Много говорят о политике, критикуют правительство, чиновников — в эти разговоры не встреваю. Многих, кто постоянно ездит на моем маршруте, уже узнаю в лицо. Главные обязанности кондуктора — обслужить пассажиров: взять деньги, выдать билет или проверить проездные документы. И непременно улыбаться и разговаривать. Да, неприятно, когда не платят за проезд, хамят… Но я-то что сделаю? Не заставлю же силой… Зайцев научилась вычислять — глаза так и бегают. Стандартным является диалог: «Вы оплатили?» — «Да!» — «Предъявите, пожалуйста». — «Ой, далеко проездной лежит…». А в конце концов оказывается, что проездной забыли в другой сумке. Очень благосклонно отношусь к детям. Хотя младшие школьники сами бегут и показывают ученические, постарше — уже начинают мудрить. Кроме того, всегда стараюсь войти в положение. Допустим, сумку порезали, кошелек вытянули, а ехать домой-то надо… Но если ты едешь на рынок и утверждаешь, что у тебя нет 15 рублей на талончик, — извините, это ни в какие ворота не лезет…

Водитель троллейбуса Сергей махнул нам рукой, мол, пора, и мы вышли на улицу. Жарко после кондиционера, но это ничто по сравнению с тем жаром, который обдал нас, когда мы вошли в машину.

— Сейчас поедем, сквознячок немного подует, — бодро сказала Валентина Дмитриевна.

С нами в депо сел еще один кондуктор после отработанной смены. Молодой человек Антон после школы до поступления в вуз решил подработать.

— ЕГЭ сдал — и сразу сюда. Вот стажировку прошел у Валентины Дмитриевны, а на следующий день — самостоятельно на линию, — рассказывает он. — Работа тяжелая в психологическом плане, а так нормально. Сначала, конечно, страшно, волнуешься, а затем уже спокойно, уверенно себя чувствуешь. Время быстро летит, незаметно…

Тем временем на остановке зашли люди. Преодолев волнение, я направилась к ним. Молча подождала, когда мужчина достанет деньги — сто рублей. Вот это стресс! Побежала за сдачей к Валентине Дмитриевне. Остальные пассажиры старались оплатить проезд без сдачи, старательно отсчитывали каждый рубль.

— Бывает, только выйдешь на линию, а тебе тысячу рублей или, того лучше, пять тысяч рублей дают за проезд. Я такие купюры называю «проездные», ведь прекрасно знают, что сдачи не будет. Очень внимательно нужно относиться к сторублевым и пятисотрублевым купюрам — часто попадаются фальшивки.

Да, действительно, здесь не посидишь. Только обошла и обилетила пассажиров с одной остановки, как на следующей заходят другие. Стараешься запоминать людей по одежде. На остановке «Универмаг «Краснодар» нетвердой походкой в троллейбус зашел мужчина.

— О, клиент готов, — отметила Валентина Дмитриевна. — Будет хорошо, если заплатит. Обычно с таких пассажиров требовать оплату бесполезно, он даже не может вспомнить, где у него карманы.

Однако подвыпивший мужчина исправно оплатил и даже без сдачи.

— А бомжи часто подсаживаются? — спрашиваю.

— Раньше часто на вокзале заходили и ехали целый круг. Высадить было невозможно. Сейчас их нет, видимо, полиция гоняет. Я вообще на запахи реагирую. Есть такие особо «пахучие» пассажиры, которые, видимо, летом только раз в месяц моются или, например, покурят перед входом в машину, а дым в салон выпускают. Тоже ничего не поделаешь. Объявление же не повесишь: «Заходите только вымытые и приятно пахнущие».

Проехав несколько остановок, я почувствовала, что страх уже отступил, ему на смену пришла некоторая уверенность и удовольствие от поездки, даже с жарой свыклась. Толчеи и давки, как ни странно, не было. Плюс пассажиры мне попались в основном доброжелательные и позитивные. При виде двух кондукторов они улыбались и шутливо спрашивали, не придется ли им платить два раза и как мы будем делить выручку. Билетов я за «круг» продала не так уж много, однако Валентина Дмитриевна план перевыполнила.

— Все ведь всегда зависит от человека, от его отношения к работе. Если он не захочет, у него ничего не получится, а при большом желании можно и горы свернуть, — улыбается Валентина Дмитриевна на прощание.

А мой эксперимент закончился. Болела голова от постоянного шума. Я воочию убедилась, что значит «грязные деньги», однако настроение никто не испортил. И еще остались силы для дальнейшего продолжения рабочего дня — теперь уже в качестве журналиста.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2013-07-31 , Автор статьи : Инна МОЧАЛОВА