Сергей ПЛАТОНОВ

Документальный очерк. (Окончание. Начало в номерах за 23, 30 мая, 6, 14, 20, 27 июня, 4 июля с.г.)

Уезжая на «виллисе» из дома, Ечкалов на вопрос жены: «Надолго ли на этот раз?» — ответил:

— Срок командировки — месяц, но постараюсь вернуться раньше. Ты не переживай, все будет хорошо. Просто очередное задание...

В станице Азовской Ечкалов появился в качестве нового «районного уполномоченного по сельхоззаготовкам». Он снял комнату у одного из станичников и принялся энергично собирать налоги, взыскивать недоимки. Выезжал в станицу Северскую отчитываться за сельхоззаготовки и... докладывал там по телефону начальнику управления о проделанной работе.

Подчиненные Ечкалова занимались опросом жителей станицы Азовской и окрестных хуторов, пытаясь установить место, где находится бандит. На лесных дорогах под видом геодезистов, лесорубов, заготовителей дров день и ночь дежурили патрули. За женой Зикуна, его братом Яковом и матерью было установлено круглосуточное наблюдение, чтобы они не предупредили бандита о засаде.

Но прошла неделя, месяц, полтора, а все эти, казалось бы, всеохватные меры не приводили к успеху. Может, напрасны хлопоты? После перестрелки в октябре Зикун мог удрать из этих мест, спрятаться где-нибудь...

Начальник управ-ления предложил прислать на помощь опергруппе воинскую часть и организовать поиск бандита в лесу. Было заманчиво: прочесать и, если не обнаружат, уехать домой в Краснодар. Но Ечкалов отказался:

— Постараемся справиться сами! На дворе зима, и Зикуна непременно потянет к дому, к теплу.

— Тогда вот что: попробуйте выяснить сигналы, которые могли быть у родственников для бандита, — подсказал полковник Ищенко.

«В самом деле, — подумал Ечкалов, возвращаясь на линейке из Северской, — почему бы им не быть?.. Такие, которые Зикун мог бы видеть издалека».

В доме, где жил Ечкалов, его встретил один из сотрудников опергруппы. Поднявшись, он доложил, что в лесу задержана мать Зикуна с узелком.

— Вот с этим, — кивнул он на стол, где лежал узелок. — В нем хлеб, сало, яйца, теплые носки, а также чистый бланк со штампом и печатью станичного Совета...

Не раздеваясь, Ечкалов присел к столу. Взял в руки бланк стансовета, внимательно осмотрел его... Выходит, Зикун еще тут. Хотя собирается бежать. Надо спешить!

— Где жена Зикуна, его брат? — спросил Анатолий Митрофанович.

— Жена дома, а брат весь день работал в мастерской.

— Вечером арестовать и вместе с матерью отправить в Северскую, — распорядился Ечкалов. — Выясните, кто мог дать в Совете этот документ...

Два дня вместе с молодым начальником райотделения МГБ допрашивал Ечкалов родственников Зикуна. Они отвечали односложно: ничего не ведаем, ничего не знаем, ни о каких сигналах и слыхом не слыхивали.

Не раскрыли они секретов и после предупреждения Ечкалова о том, что следующая жертва бандита будет на их совести.

Пора было возвращаться в Азовскую и на месте еще что-то предпринимать. Прощаясь с начальником отделения, Ечкалов наказал:

— Допрос продолжайте сами. Убедите родственников, что, если они не помогут найти бандита, их тоже будут судить за укрывательство.

— Переночевали бы здесь, Анатолий Митрофанович. День на исходе, — пытался удержать Ечкалова капитан.

— До сна ли сейчас... — устало ответил полковник.

Пожав руку капитану, он пошел во двор райисполкома, куда подали линейку «районному уполномоченному». На этот раз, как сказали Ечкалову, с ним поедет попутчик — страховой инспектор Жора Винокур.

Инспектор уже сидел позади кучера и грыз семечки подсолнуха, далеко сплевывая шелуху. Ечкалов поздоровался с ним и сел рядом.

— Но-о, милые! — крикнул кучер с черной курчавой бородой. Озябшие лошади, вздрогнув от крика, потянули линейку со двора.

Зима легким снежком припорошила подмерзшую за эти дни землю. На проселочной дороге линейка тарахтела и подпрыгивала.

Ечкалов терпеливо переносил тряску, а неуклюжий толстяк Винокур не выдержал:

— Слышь, батя, хоть на ухабах придерживай коней! У меня заворот кишок случится от такой езды.

Винокур добродушно и словоохотливо рассказывал, как еще мальчишкой угнал колхозную подводу, посадил на телегу ребят и гнал лошадь до тех пор, пока от телеги не отвалилось колесо.

— Ох и влетело мне тогда от отца — по первое число!

Ечкалов слушал его рассеянно, продолжая думать о своем. Обиженный его невниманием, Винокур посетовал, обращаясь к кучеру:

— Ну и скучный народ эти заготовители! Лишний раз рта не откроют, не улыбнутся.

Повернувшись к Ечкалову, спросил:

— Может, от службы вы такие? Без строгости налог вовремя со станичников не соберешь. А сколько наслушаешься бабьего крику, пока опишешь имущество за недоимки! Через это, видать, и поседели. Так?

— Так, — не сразу ответил Ечкалов.

— А у нас, в страховом деле, строгость не нужна. Главное — уважение и подход к людям. А сколько всяких историй наслушаешься! Вот, к примеру, в Азовской, куда мы едем, месяца полтора или два назад был случай: убили начальника районных чекистов. Не слыхали?Ечкалов неопределенно пожал плечами.

— Товарищ заготовитель у нас недавно, — ответил за него кучер. — Откуда ему знать про бандита Зикуна? Но-о, милые!

Услыхав фамилию Зикуна, Ечкалов насторожился. Но сказал безразлично:

— Да нет, слыхал я о нем. В станице у его однофамильца недоимка была, ходили описывать. Может, брат его?

— Он самый, брательник, — подтвердил кучер. — На днях милиция арестовала его ночью. Будто Ваське передавал в лес еду.

— Я вчера в леспромхозе страховал одну семью Сердюка, — продолжал делиться новостями Винокур. — Когда выпили по стопке первача, хозяин рассказал, что раньше Васька по нескольку дней жил у жены. Как опасность — опять в лес утикал!

— Милиция пока развернется да нагрянет — его, паразита, и след простыл! — с усмешкой сказал кучер. — Слаба она у нас еще, неповоротлива — не может за столько лет с одним бандитом справиться! Им только спекулянтов да карманников подавай!

«Сердюк... леспромхоз… — Ечкалов напряг слух, чтобы не пропустить что-нибудь важное из болтовни Винокура. — Надо срочно опросить...»

— В лесу бандита поймать — это тебе не хомут на коня надеть! — продолжал Винокур. — Слыхал я, что у него и сигнализация есть.

— Какая еще сигнализация? — как можно спокойнее спросил Ечкалов.

Винокур молча смотрел вдаль, словно не слышал вопроса. Анатолий Митрофанович терпеливо ждал.

Страховой инспектор вздохнул:

— Брешут всякое... Одни бают, что если к вечеру колодезный журавль поднимается с ведром вверх — можно Зикуну приходить. Другие болтают с усмешкой, будто жена ходит в лес и кладет в дупло записку, как Маша Троекурова Дубровскому. Так это или не так — перетакивать не буду, потому как не проверял. Да ну его, этого Ваську! Нашли о ком на ночь глядя на дороге говорить!.. Я летом в одном колхозе был — вот там произошла история так история, доложу я вам!..

Анатолий Митрофанович уже не слушал Винокура. Колодезь, журавль, ведро... Похоже на правду. Ведь просто. И черта с два догадаешься. Надо попробовать...

В доме, где размещался штаб операции, Ечкалова встретил высокий плечистый майор Спица. С ним они решили, что засаду надо сделать во всех домах родственников. Сам же майор пойдет с группой захвата в хату Якова...

Турлучные стены хаты брата Зикуна плохо держали тепло, и, натопленная с вечера, к полуночи она остыла.

От холода майор Спица подвигал широкими плечами, присел у окна. Знал, что к утру сон наваливается на человека потяжелее двухпудовой гири. А как его молодые ребята?

За окнами стало еще темнее. Значит, недалеко до рассвета. Зикуна все нет! Неужели сигнал не сработал?! Но что это? Кажется, шаги...

— Коля, поднимай ребят... — прошептал он старшине Белянскому.

В окне показалась тень. Кто-то подошел и стал царапать по стеклу.

— Яша, открой. Это я, Васька, — послышался мужской голос.

— Это ты, Васек? — переспросила жена Якова, прильнув к стеклу.

— Да, я…

Хозяйка пошла в сени открывать. Спица и Белянский — за ней.

Зикун шагнул в дверь с обрезом в руке...

Минуту спустя Ечкалов уже допрашивал бандита, одетого в рваный ватник и такие же штаны. На ногах у него были истоптанные армейские ботинки. Угрюмое лицо обросло бородой.

Зикун показал, что он все эти годы скрывался в лесу. Терпел и ждал: сначала возвращения немцев, потом — нападения бывших союзников, затем — всемирного потопа, который накроет громадной волной советскую власть. Сейчас, после наступления холодов, он каждый день влезал на высокий дуб на горе и подолгу смотрел, не поднимется ли над подворьем матери журавль с оцинкованным ведром. Но лишь вчера оно засверкало при заходящем солнце. Сигнал проверенный, можно идти в станицу...

…В полдень от станичного Совета были готовы отъехать «виллис» и две грузовые машины с оперативными работниками. Среди толпившихся около дома зевак выделялись толстяк инспектор Винокур и чернобородый кучер. Ечкалов подошел к ним, поздоровался.

— Вы нам очень помогли! — обратился он к Винокуру.

— Я? Каким образом? — удивился страховой инспектор.

— Ведро — верный сигнал! Подняли мы журавль — Зикун и заявился.

— Мать честная, твою деревню! — воскликнул инспектор. — Да кто же знал, что это не брехня? А вы, значит, на деле проверили... Я бы давно подсказал милиции, если бы был уверен, что это правда!

— Спасибо от всех чекистов! — еще раз поблагодарил Ечкалов Винокура и, попрощавшись, быстро пошел к «виллису».

— Вот вам и «заготовитель»! — развел руками кучер, обращаясь к станичникам. — Ну и хитер Седой!

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Сегодня газета завершила мое повествование о героических и одновременно трагических событиях партизанской борьбы с фашизмом на территории Кубани. В публикации «Товарищ Седой» впервые, на основе архивных документов, названы имена десятков жителей края, которые были вынуждены оставить труд хлебороба, строителя, учителя, других мирных профессий и с оружием в руках вступить в ряды народных мстителей. Партизаны не позволили оккупантам почивать на лаврах победителей и в течение зимы — осени 1943 года совместно с частями Красной Армии изгнали их с территории края.

В очерке мы вспомнили тех кто, не щадя живота своего приближал счастливые дни, когда родная Кубань снова стала свободной. Имена партизан — героев очерка подлинные. Пусть все кубанцы, их потомки помнят героев Кубани и своих семей. Вечная слава павшим!

Фашизм снова поднимает голову у границ России. И память о подвигах наших предков в Великой Отечественной войне призвана побуждать нас делать все необходимое, чтобы никогда больше нога оккупанта не ступила на родную землю...
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2019-07-11 , Автор статьи :